Цель. Изучить двухлетнюю выживаемость больных, перенесших острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК), в различных возрастных группах.

Материал и методы. В амбулаторную часть регистра РЕГИОН-М (РЕГИстр больных, перенесших Острое Нарушение мозгового кровообращения и госпитализированных в московский стационар) были включены 684 пациента, прикрепленных к Городской поликлинике № 64 г. Москвы, выписанных из Городской клинической больницы им. Ф. И. Иноземцева г. Москвы в период 01.01.2012г — 30.04.2017г с подтвержденным диагнозом ОНМК или транзиторная ишемическая атака (ТИА). Все больные были распределены на 5 возрастных групп: гр. 1 от 18 до 50 лет, n=72 (10,5%), гр. 2 от 51 до 60 лет, n=122 (17,8%), гр. 3 от 61 до 70 лет, n=156 (22,8%), гр. 4 от 71 до 80 лет, n=185 (27,0%) и гр. 5 — 81 год и выше, n=149 (21,8%). Оценивалась выживаемость больных через 2 года наблюдения.

Результаты. Летальность пациентов в период наблюдения значимо увеличивалась с возрастом: в группе 18-50 лет она составила 4%, 51-60 лет — 9,8%, 61-70 лет — 23,7%, 71-80 лет — 34%, 81-100 лет — 55% (p<0,0001). Относительный риск смерти в гр. 2 был 2,3 (нд), 6,8 в гр. 3 (p<0,001), 9,8 в гр. 4 (p<0,0001) и 18,5 в гр. 5 (p<0,0001) по сравнению с гр. 1 — самой молодой. С повышением возраста в исследуемой когорте увеличивалась доля женщин: от 47,2% в гр. 1 до 77,9% в гр. 5 (p<0,0001), однако летальность среди мужчин и женщин в группах не различалась. Пациенты в более старших возрастных группах чаще имели коморбидные заболевания и инвалидность до референсного ОНМК. С увеличением возраста значимо чаще встречался ишемический тип инсульта и реже ТИА (p<0,001).

Заключение. Выживаемость пациентов, перенесших ОНМК, была значимо ниже в старших возрастных группах и не различалась между мужчинами и женщинами.

Цель. Изучить прогностическую значимость факторов риска (ФР) сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) в формировании общей и сердечно-сосудистой смертности по результатам 27-летнего проспективного когортного исследования мужчин и женщин 20-59 лет неорганизованной популяции г. Томска.

Материал и методы. Объект исследования: случайная поквартирная выборка неорганизованной популяции г. Томска. Обследовано 1546 человек (630 мужчин и 916 женщин) 20-59 лет. В 1988-1991гг изучена распространённость ФР ССЗ: артериальной гипертонии (АГ), избыточной массы тела (ИзбМТ), курения, употребления алкоголя, гиперхолестеринемии (ГХС), гипоальфахолестеринемии (ГАХС), гипертриглицеридемии (ГТГ). Все применяемые методы обследования были строго стандартизированы. Для определения ФР использовали критерии, общепринятые в эпидемиологических исследованиях. За 27 лет наблюдения зафиксировано 330 случаев смерти, в т.ч. 142 — от ССЗ.

Результат. В многомерной модели пропорционального риска Кокса исследованы переменные: АГ, ИзбМТ, курение, потребление алкоголя, ГАХС, ГХС, ГТГ, ишемическая болезнь сердца (по эпидемиологическим критериям), возраст. Наиболее влиятельным предиктором риска смерти от всех причин оказалось частое употребление алкоголя (относительный риск (RR) 2,75). Курение увеличивало риск смерти в 2,72 раза. Среди прекративших курение риск общей смерти в 1,9 раз выше относительно некурящих. АГ повышает вероятность смерти в 1,61 раза. Каждый прожитый год жизни увеличивает риск смерти в 1,06 раза. Наиболее значимым ФР смерти от ССЗ стало частое употребление алкоголя (RR 3,01). Курение повышает риск смерти от ССЗ в 2,28 раза. Среди отказавшихся от курения RR смерти от ССЗ составил 1,91. АГ повышает риск сердечно-сосудистой смертности в 1,84 раза по сравнению с нормотониками. Каждый прожитый год жизни увеличивает риск смерти от ССЗ в 1,1 раза. В многофакторном анализе ИзбМТ, ГХС, ГАХС, ГТГ не оказывали значимого самостоятельного влияния на риск смерти от всех причин и ССЗ.

Заключение. В 27-летнем когортном проспективном исследовании независимыми предикторами смертности от всех причин и ССЗ наряду с АГ и возрастом явились ФР образа жизни — курение и частое потребление алкоголя.

Цель. Изучить динамику основных факторов риска (ФР) и состояния сосудис­той стенки у студентов за 6 лет их обучения в медицинском университете.

Материал и методы. В динамике на 1-ом курсе и на 6-ом курсе исследованы 667 студентов в возрасте 17,8±1,2 лет при поступлении (162 юноши, 505 девушек). Студентов, поступавших в один год, объединяли в одну когорту, всего набрано 5 когорт. Скрининговое обследование проводилось в рамках ежегодных внутривузовских мероприятий "Неделя первокурсника", "Неделя выпускника" сотрудниками университетского центра здоровья и включало в себя сбор жалоб и анамнеза, роста, массы тела, регистрацию периферического и центрального артериального давления, показатели сосудистой жесткости и метаболического статуса. Статистический анализ материала осуществляли с помощью программ SPSS v.23.0.

Результаты. Анализ динамики профиля ФР у студентов-медиков за 6 лет обучения показал значимое усугубление распространенности артериальной гипертензии/прегипертензии, тахикардии в покое, ожирения/избыточной массы тела, нерационального питания и гиподинамии. Инструментальное исследование центральной и периферической гемодинамики, а также сосудистой жесткости студентов обнаружило повышение уровня аортального систолического давления вплоть до центральной, т.е. аортальной гипертензии в сочетании с увеличением периферического систолического артериального давления и пульса. При этом отсутствует достоверное повышение некоторых параметров сосудистой жесткости, на фоне двукратного увеличения распространенности избыточной массы тела. Анализ метаболического статуса студентов в процессе обучения выявляет значимую динамику таких показателей, как общий холестерин и триглицериды с отсутствием таковой со стороны глюкозы капиллярной крови.

Заключение. Полученные данные однозначно говорят о росте распространенности не только поведенческих, но и биологических ФР у студентов медицинского ВУЗа, а также о развитии у них доклинического сосудистого ремоделирования в процессе шестилетнего профессионального обучения, что в дальнейшем может приводить к ранним сердечно-сосудистым заболеваниям. Поэтому следует незамедлительно начинать формировать систему массового выявления факторов риска и ангиологического скрининга среди студенческой молодёжи.

Меры вторичной профилактики следует активно внедрять на всех этапах лечения и реабилитации пациентов после перенесенного острого коронарного синдрома (ОКС). Перспективна интеграция в клиническую практику удаленного наблюдения пациентов с телеметрической передачей витальных и лабораторных данных.

Цель. Оценка клинической и пациент-ориентированной эффективности разработанной и внедренной схемы комбинированного очного и телемедицинского наблюдения пациентов, недавно перенесших ОКС, на протяжении 12 мес.

Материал и методы. Для заключительного анализа использованы данные 84 (из 100 включенных) пациентов (медиана возраста 56 (50;61) лет, 70 мужчин) с артериальной гипертензией и/или сахарным диабетом тип 2, которые в течение 12 предшествующих месяцев перенесли ОКС и эндоваскулярную реваскуляризацию, при этом их уровень холестерина липопротеидов низкой плотности (ХС-ЛНП) находился выше отметки в 2,4 ммоль/л. Стандартная практика ведения пациентов была дополнена телемедицинской программой, функционал которой включал электронные дневники самоконтроля артериального давления (АД) и липидограммы, а также сервис текстовых телеконсультаций с врачом. Обязательные очные визиты проводились через 3 и 12 мес. от даты включения. Основная конечная точка — ∆ХС-ЛНП. Оценены дополнительные клинические и пациент-ориентированные конечные точки.

Результаты. Выявлено значимое снижение ХС-ЛНП на 1,6 (-2,3;-0,9) ммоль/л к концу наблюдения. Кроме изначального уровня ХС-ЛНП, с его снижением были связаны: а) высокая приверженность пациентов к ведению дневников самоконтроля АД и липидограммы (β=0,7), б) количество отправленных врачом текстовых сообщений в 1-й мес. наблюдения (β=0,04). У более приверженных пациентов ∆ХС-ЛНП была выше на 0,49 ммоль/л (95% доверительный интервал (ДИ) -1,2; -0,1), после поправки на основные количественные ковариаты. У 35 пациентов (42%) удалось добиться целевого ХС-ЛНП, у 60 пациентов (71%) — снижения на ≥1 ммоль/л. При этом приверженные пациенты вдвое чаще достигали целевого ХС-ЛНП (отношение шансов 2,2; 95% ДИ (0,6; 3,8)), нежели неприверженные. В положительную сторону изменились и другие индикаторы липидограммы. Показано снижение офисного систолического АД на 5,8 мм рт.ст. (р=0,03). Количество сообщений врача пациенту превышало таковое от пациентов к врачу (медианы 143 и 111 консультаций на пациента в год, соответственно). Качество жизни улучшилось, но только в части эмоционального компонента. Оценка удовлетворенности программой оставалась высокой на всех этапах исследования.

Заключение. Показана эффективность комбинированного типа оказания медицинской помощи (с интеграцией телемониторинга) у пациентов после перенесенного ОКС. Приверженность к самоконтролю АД, а также активная консультативная поддержка на первых этапах реабилитации, способствует дополнительному динамическому контролю показателей липидного спектра, своевременной коррекции гиполипидемической терапии с достижением целевого уровня ХС-ЛНП. Большинство пациентов не испытывало трудностей при использовании программы, и готовы рекомендовать такой путь наблюдения другим пациентам.

Цель. Изучение клинико-функциональных проявлений гипертриглицеридемии (ГТГ) и её ассоциации с факторами риска сердечно-сосудистых и почечных осложнений у лиц с высоким сердечно-сосудистым риском.

Материал и методы. В исследование было включено 272 пациента (129 мужчин и 143 женщины, средний возраст обследуемых составил 53,9±13,7 лет) общетерапевтического профиля с высоким сердечно-сосудистым риском, стратификация которого определялась согласно шкале SCORE (Systematic COronary Risk Evaluation) по наличию сердечно-сосудистых заболеваний и/или сахарного диабета (СД), и/или возраст ≥65 лет, и/или артериального давления (АД) >180/110 мм рт.ст., и/или повышения уровня общего холестерина (ОХС) >8,0 ммоль/л. Всем участникам исследования были проведены клинические, инструментальные и лабораторные исследования. Наличие у пациентов ГТГ диагностировалось, если содержание триглицеридов (ТГ) сыворотки крови равнялось или превышало 1,7 ммоль/л. В зависимости от уровня ТГ вся выборка была разделена на 2 подгруппы: 1 подгруппа (n=178), лица с уровнем ТГ сыворотки крови ≤1,6 ммоль/л; 2 подгруппа (n=94), пациенты с уровнем ТГ сыворотки крови ≥1,7 ммоль/л, т.е. ГТГ.

Результаты. При обследовании пациентов в подгруппе больных с повышенным содержанием ТГ сыворотки крови значимо чаще выявлялись лица с ожирением (46,8%) и СД 2 типа (28,7%). Встречаемость пациентов ГТГ в сочетании с артериальной гипертензией (АГ) и коронарной болезнью сердца (КБС) составляла 56,3% и 36,1%, соответственно. Промежуточно-высокий уровень ТГ (от 1,7 до 2,3 ммоль/л) в подгруппе пациентов с ГТГ был обнаружен в 38,3% случаев. Содержание ТГ в сыворотке крови от 2,3 до 5,6 ммоль/л выявлялось у 54,2% пациентов. Уровень ТГ ≥5,6 ммоль/л был выявлен в 7,5% случаев. В подгруппе пациентов с ГТГ регистрировались значимо чаще высокие уровни систолического, диастолического и центрального (аортального) АД, индекса массы тела, фосфора, креатинина, цистатина С, расчетной скорости клубочковой фильтрации (рСКФ), а также толщины комплекса интима-медиа (ТКИМ) сонных артерий. В общей выборке была получена статистически значимая прямая взаимосвязь концентрации ТГ с цистатином С (r=0,168) и обратная (отрицательная) связь с рСКФ (r=-0,220).

Заключение. Повышенные уровни ТГ сыворотки крови часто отмечаются у лиц с ожирением, СД 2 типа, АГ и КБС. У пациентов с ГТГ отмечались выраженный сердечно-сосудистый и почечный риск: значимое повышение уровня АД, увеличение ТКИМ сонных артерий, высокие уровни ОХС, холестерина липопротеинов низкой плотности, фосфора, креатинина, цистатина С, а также снижение рСКФ. Наличие ГТГ было связано с ростом сывороточного цистатина С и ухудшением азотовыделительной функции почек.

Цель. Выявить ассоциацию между нарушениями миокардиального кровотока и резерва, по данным динамической однофотонной эмиссионной компьютерной томографии (ОФЭКТ), с факторами риска сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) у пациентов с необструктивным атеросклеротическим поражением коронарных артерий (КА).

Материал и методы. В исследование были включены пациенты с подозрением на стабильную ишемическую болезнь сердца и необструктивным атеросклеротическим поражением КА (<50%). По данным опроса, анамнеза, амбулаторных карт и историй болезней был проведен анализ основных факторов риска ССЗ. Всем пациентам провели динамическую ОФЭКТ миокарда и анализ липидного профиля в сыворотке крови в условиях in vitro. В зависимости от значения показателя резерва миокардиального кровотока (РМК), были сформированы две группы: 1. Со сниженным РМК <2,0 (сРМК); 2. С нормальным РМК ≥2,0 (нРМК).

Результаты. В исследование включено 47 пациентов: группу сРМК составили 24 пациента (15 мужчин, возраст 56,3±9,1 лет), группу нРМК — 23 пациента (13 мужчин, возраст 58,4±10,7 лет). Статистически значимого различия в группах по частоте встречаемости факторов риска ССЗ установлено не было, однако у пациентов сРМК несколько чаще выявляли дислипидемию (p=0,053): 58% vs 30%, соответственно. При анализе липидного профиля у пациентов сРМК отмечались значимо более высокие уровни общего холестерина (ОХС) и холестерина липопротеинов низкой плотности (ХС ЛНП). При корреляционном анализе были выявлены значимые отрицательные обратные взаимосвязи между показателями РМК с ОХС (ρ=-0,36, p=0,01) и ХС ЛНП (ρ=-0,38, p=0,009). По данным однофакторного логистического регрессионного анализа, статистически значимыми предикторами сниженного РМК являлись: ОХС (отношение шансов (ОШ) 2,32; 95% доверительный интервал (ДИ) 1,17-4,59; p=0,01) и ХС ЛНП (ОШ 2,16; 95% ДИ 1,04-4,51; p=0,04). По данным пошагового многофакторного логистического регрессионного анализа только ОХС являлся независимым предиктором снижения РМК (ОШ 2,32; 95% ДИ 1,17-4,59; p=0,02).

Заключение. РМК, определенный методом динамической ОФЭКТ, ассоциирован с уровнями ОХС и ХС ЛНП. Уровень ОХС является независимым предиктором снижения РМК.

Выделены первоначальные противоречия в проблеме коррекции анемии у кардиологических пациентов. Подробно разобраны вопросы диагностики и лечения дефицита железа, представленные в обновленных Национальных клинических рекомендациях по хронической сердечной недостаточности. На их основе, привлекая при этом собственные исследования, автор ставит ­целью разработать лечебно-диагностическую программу при анемии.

Цель. Оценить частоту выявления семейной гиперхолестеринемия (СГХ) среди пациентов амбулаторного приема врача-липидолога.

Материал и методы. Нами проведен анализ причин и характера нарушений липидного обмена пациентов Центра липидологии взрослых: 1233 человека 18-84 лет, в т.ч. 777 женщин (63,02%) и 456 мужчин (36,98%). Образцы биоматериала 421 пациента с фенотипом определенной, возможной или вероятной СГХ исследованы методом массивного параллельного секвенирования с применением панели из 5 генов, ассоциированных с СГХ: LDLR, LDLRAP1, APOB, APOE, PCSK9. Для статистической обработки данных исследования использовали методы описательной статистики.

Результаты. Пациенты трудоспособного возраста обращаются в 1,56 раз чаще, чем пациенты старшей возрастной группы (60,91% vs 39,09%), причем подавляющее большинство из них направлено участковым терапевтом по результатам диспансеризации. Средний уровень общего холестерина и холестерина липопротеинов низкой плотности в популяции пациентов центра липидологии составил 7,58 и 4,8, соответственно. Из 421 образца у 127 пациентов (10,3% от общего количеств пациентов и 30,16% от количества направленных биообразцов) выявлены описанные ранее варианты генов LDLR, АРОВ и/или PCSK9, ассоциированные с СГХ.

Заключение. Частота выявления фенотипа определенной СГХ колеблется от 5,51 до 8,43% пациентов амбулаторного приема врача-липидолога, доля верифицированных носителей мутаций генов, ассоциированных с СГХ — 10,3%. Диагноз не должен отвергаться при формально невысокой вероятности по критериям S. Broom и DLCN, так же как и при выявлении у пациента причин для вторичных нарушений липидного обмена.

В организации помощи пациентам с редкой быстро прогрессирующей патологией, такой как легочная артериальная гипертензия (ЛАГ) и хроническая тромбоэмболическая гипертензия (ХТЭЛГ), особое значение приобретает ранняя диагностика и скорость маршрутизации. Сокращение времени, затраченного на маршрутизацию пациента, позволяет снизить риск прогрессирования заболевания, число госпитализаций и тем самым уменьшить социально-экономическое бремя болезни.

В Республике Карелия создан алгоритм маршрутизации больных ЛАГ и ХТЭЛГ, который является примером успешной организации медицинской помощи.

Цель. Анализ госпитальных и отдаленных результатов классической каротидной эндартерэктомии (КЭЭ) в зависимости от скорости выполнения сосудис­того шва.

Материал и методы. В настоящее проспективное многоцентровое исследование за период с 01.03.2017 по 01.10.2020 было включено 2366 пациентов, которым выполнялась классическая КЭЭ с пластикой зоны реконструкции заплатой. В зависимости от времени, требующегося на наложение 1 стежка, было сформировано 4 группы пациентов: 1 группа (n=471; 19,9%) — 1 стежок в 2 сек; 2 группа (n=865; 36,5%) — 1 стежок в 3 сек; 3 группа (n=692; 29,2%) — 1 стежок в 4 сек; 4 группа (n=338; 14,3%) — 1 стежок в 5 сек. Под термином "стежок" понималось расстояние между двумя вколами иглы. Период наблюдения за пациентами в послеоперационном периоде составил 18,5±11,0 мес.

Результаты. В госпитальном послеоперационном периоде летальных исходов и инфарктов миокарда (ИМ) зафиксировано не было. В 1 группе статистически чаще развивалось кровотечение по ходу анастомоза (n=93; 19,7%; р<0,0001) и острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК) (n=3; 0,63%; р=0,02) ввиду развития тромбоза внутренней сонной артерии (ВСА). В отдаленном периоде наблюдения статистически значимых различий по частоте летальных исходов, ИМ получено не было. Однако рестеноз ВСА, потребовавший повторной КЭЭ (n=37; 7,85%; р<0,0001) и обусловленные им ОНМК/транзиторная ишемическая атака (n=13; 2,8%; р=0,0001) чаще диагностировались в 1 группе больных. По данным анализа кривых Каплана-Мейера развитие рестеноза чаще всего было визуализировано через 6 мес. после КЭЭ во всей выборке.

Заключение. 1. Выполнение сосудистого шва со скоростью 1 стежок в 2 сек сочетается с повышенным риском интраоперационного тромбоза ВСА, кровотечения по ходу анастомоза, ОНМК, а также рестеноза и обусловленных им ОНМК в отдаленном периоде наблюдения. 2. Выполнение сосудистого шва со скоростью 1 стежок в 5 сек. не сопровождается увеличением частоты госпитальных ОНМК, несмотря на максимальное время пережатия ВСА относительно других групп пациентов. 3. Выполнение сосудистого шва со скоростью 1 стежок в 3 или 4 сек характеризуется наименьшей частотой развития всех осложнений на госпитальном и отдаленном этапах послеоперационного наблюдения.

Цель. Изучить клинико-анамнестические характеристики и госпитальные исходы у пациентов с инфарктом миокарда с подъемом сегмента ST (ИМпST), перенесших новую коронавирусную инфекцию (COVID-19), по сравнению с ранее неинфицированными пациентами с ИМпST.

Материал и методы. В проспективное исследование включен 181 пациент, проходивший лечение по поводу ИМпST. Больные разделялись на 2 группы, в зависимости от титра IgG к SARS-CoV-2: в основную группу вошли 62 серопозитивных пациента, в контрольную группу — 119 серонегативных пациентов без COVID-19 в анамнезе. Проводились сбор анамнеза, физикальное обследование, лабораторные и инструментальные методы исследования, включая электрокардиографию, эхокардиографию, коронароангиографию. Проанализированы летальность и частота развития осложнений ИМпST на госпитальном этапе.

Результаты. Средний возраст пациентов составил 62,6±12,3 лет. Подавляющее большинство составляли мужчины (69,1% (n=125)). Медиана срока от начала клинических проявлений COVID-19 до развития ИМпST составила 60,00 [45,00; 83,00] дней. По выраженности явлений недостаточности кровообращения пациенты обеих групп были сопоставимы (p>0,05). В результате коронароангиографии установлено, что у пациентов основной группы значительно реже регистрировался кровоток в инфаркт-связанной артерии (Thrombolysis In Myocardial Infarction) TIMI 0-1 (62,9% (n=39) vs 77,3% (n=92), p=0,0397). Пациенты основной группы демонстрировали более низкую концентрацию лейкоцитов (9,30*109/л [7,80; 11,40] vs 10,70*109/л [8,40; 14,00], p=0,0065), более высокие уровни С-реактивного белка (21,5 мг/л [9,1; 55,8] vs 10,2 мг/л [5,1; 20,5], p=0,0002) и тропонина I (9,6 нг/мл [2,2; 26,0] vs 7,6 нг/мл [2,2; 11,5], p=0,0486). Летальный исход зафиксирован у 6,5% (n=4) случаев в основной группе и 8,4% (n=10) в конт­рольной (p=0,6409). По частоте развития осложнений (рецидив ИМ, фибрилляция желудочков, полная атриовентрикулярная блокада, нарушение мозгового кровообращения, желудочно-кишечные кровотечения) в период госпитализации обе группы были сопоставимы (р>0,05).

Заключение. Пациенты с ИМпST, перенесшие COVID-19, несмотря на более отягощенный анамнез и более высокие уровни С-реактивного белка и тропонина I, по сравнению с больными ИМпST без COVID-19, по клиническому статусу, частоте развития осложнений и госпитальной летальности достоверно не различались.

Цель. Разработка и оценка эффективности моделей прогнозирования летального исхода после операции коронарного шунтирования, полученных с по­мощью методов машинного обучения на основании предоперационных данных.

Материал и методы. В рамках когортного исследования проводилось ретроспективное прогнозирование вероятности госпитальной летальности после коронарного шунтирования (КШ) у 2182 больных со стабильной ишемической болезнью сердца. Пациенты были разделены на 2 выборки: обучающую (80%, n=1745) и тренировочную (20%, n=437). Исходное соотношение выживших (n=2153) и умерших (n=29) пациентов в общей выборке свидетельствовало о выраженном дисбалансе классов, для преодоления которого в тренировочной выборке был использован метод передискретизации. Для построения прогностических моделей риска использовали пять алгоритмов машинного обучения (МО): логистическая регрессия (Logistic regression), случайный лес (Random Forrest), CatBoost, LightGBM, XGBoost. Для каждого из данных алгоритмов на тренировочной выборке проводили кросс-валидацию и поиск гиперпараметров. В результате получили пять прогностических моделей с наилучшими параметрами. Полученные прогностические модели были применены к обучающей выборке, после чего сравнивалась их производительность с целью определения наиболее эффективной модели.

Результаты. Прогностические модели, реализованные на ансамблевых классификаторах (CatBoost, LightGBM, XGBoost), демонстрировали лучшие результаты, в сравнении с моделями на основе логистической регрессии и случайного леса. Наилучшие метрики качества были получены для моделей на основе CatBoost и LightGBM (Precision — 0,667, Recall — 0,333, F1-мера — 0,444, ROC AUC — 0,666 для обеих моделей). Общими высокоранговыми параметрами для принятия решения об исходе для обеих моделей являлись: уровни креатинина и глюкозы крови, фракция выброса левого желудочка, возраст, критическое поражение (>70%) каротидных артерий и магистральных артерий нижних конечностей.

Заключение. Ансамблевые методы МО демонстрируют более высокие возможности прогнозирования исходов в сравнении с традиционными методами МО, например, логистической регрессией. Полученные в исследовании прогностические модели для дооперационного прогнозирования госпитальной летальности у больных, направляемых на КШ, могут служить основой для разработки систем поддержки принятия врачебных решений у больных ишемической болезнью сердца.

Цель. Выявить особенности моноцитарного ответа при инфаркте миокарда (ИМ) у пациентов с сахарным диабетом 2 типа (СД2).

Материал и методы. В исследование был включен 121 пациент с ИМ и СД2: 76 пациентов с целевыми значениями гликированного гемоглобина (HbA_1c) и 45 пациентов с превышением целевых значений HbA_1c. Всем пациентами помимо стандартного исследования выполнены анализ крови на HbA1c в 1 сутки ИМ, в 1, 3, 5 и 12±1 сут. проведена оценка субпопуляций моноцитов методом проточной цитометрии.

Результаты. Пациенты с целевыми значениями HbA1c были старше пациентов с некорригированным уровнем HbA1c. В группе с целевыми значениями HbA_1c по сравнению с пациентами с некорригированным HbA_1c число CD16(+) моноцитов в 1 сут. ИМ было существенно выше: 61,38 (39,2; 100,08) кл/мкл vs 35,7 (28,98; 40,33) кл/мкл, р=0,03, на 3 сут. ИМ было выше число "промежуточных" CD14(+)CD16(+) моноцитов: 74,82 (71,78; 83,2) кл/мкл vs 25,90 (14,04; 57,12) кл/мкл, р=0,03, а отношение числа CD16(-) моноцитов к уровню CD16(+) моноцитов на 3 сут. ИМ — ниже: 8,32 (6,87; 10,03) vs 10,81 (8,90; 21,10), р=0,04. При этом в группе пациентов с целевыми значениями HbA1c уровень CD16(+) моноцитов на 3 сут. ИМ был существенно выше у пациентов моложе 71 года по сравнению с пациентами 71 года и старше: 104,55 (63,64; 149,7) кл/мкл vs 55,20 (36,92; 76,59) кл/мкл, р=0,03.

Заключение. У пациентов с СД2 и целевыми значениями HbA_1c по сравнению с пациентами с некорригированным HbA_1c воспалительная реакция при ИМ ассоциирована с более высокими показателями CD16(+) моноцитов в 1 и 3 сут. ИМ, что более характерно для лиц моложе 71 года.

Постинфарктная аневризма левого желудочка (ПАЛЖ) — осложнение инфаркта миокарда (ИМ), имеющее большое клиническое значение из-за высокой летальности. Данные о частоте формирования ПАЛЖ разноречивы. Цель обзора осветить уже имеющиеся и представить потенциально новые предикторы формирования ПАЛЖ, определение которых поможет в выявлении пациентов, имеющих высокий риск развития ПАЛЖ, с целью оптимизации их лечения и реабилитации. К известным предикторам формирования ПАЛЖ относятся время боль-баллон, возраст, женский пол, повторный ИМ, ряд коронарографических показателей, ультразвукового исследования сердца и электрокардиограммы. Повышение уровня лейкоцитов, С-реактивного белка, фактора дифференцировки роста, стимулирующего фактора роста, интерлейкина-1β, интерлейкина-6, фактора некроза опухоли-α, матриксных металлопротеиназ, пропротеин конвертазы субтилизин-кексин типа 9, N-концевого промозгового натрийуретического пептида >400 пг/мл указывают на вероятность развития патологического ремоделирования левого желудочка и ПАЛЖ. В связи с чем существует необходимость проведения исследования по оценке частоты формирования ПАЛЖ и комплексной оценке предикторов формирования ПАЛЖ у больных ИМ.