Цель. Оценить кальцификацию грудного отдела аорты и параметры суточного мониторирования артериального давления (СМАД) у пациентов с резистентной артериальной гипертензией (РАГ).

Материал и методы. В исследование включены 138 пациентов с диагнозом РАГ. По результатам СМАД (Schiller BR-102 plus) пациенты разделены на группы контролируемой (1 группа, n=68) и неконтролируемой РАГ (2 группа, n=70). Кальциевый индекс (КИ) грудного отдела аорты определен с помощью 64-спирального компьютерного томографа ("Siemens", Германия) в процессе сканирования от корня до диафрагмы.

Результаты. Статистически значимых отличий между группами по основным клинико-антропометрическим характеристикам не выявлено. КИ составил от 312 до 2738 единиц Агатстона и оказался выше в группе неконтролируемой РАГ (р<0,00001). С помощью ROC анализа установлено, что КИ величиной 900 ед. Агатстона с чувствительностью 71,4% и специфичностью 66,2% отличает лиц с контролируемой и неконтролируемой РАГ (AUC=0,791). При анализе результатов СМАД наиболее значимые отличия получены при сопоставлении пульсового артериального давления (ПАД), суточного индекса систолического артериального давления (САД), величины утреннего подъема и вариабельности САД в дневные часы. Независимо от эффективности антигипертензивной терапии КИ положительно коррелировал с вариабельностью САД, ПАД, величиной утреннего подъема и отрицательно с суточным индексом САД, но сила связи больше при недостижении целевого уровня АД.

Заключение. У пациентов с РАГ при отсутствии контроля АД отмечаются более высокие значения ПАД, величины утреннего подъема и вариабельности САД, снижение суточного индекса САД. КИ выше в группе пациентов с неконтролируемой РАГ и связан с вариабельностью САД, ПАД, величиной утреннего подъема АД и степенью ночного снижения САД.

Цель. Оценить долгосрочную эффективность ренальной денервации (РДН) в отношении снижения артериального давления (АД) и кардио- и нефропротекции у пациентов с резистентной артериальной гипертензией по данным пяти лет наблюдения.

Материал и методы. Обследованы 53 пациента, завершившие пятилетний период наблюдения после РДН (средний возраст 56,3±9,2 лет, 23 мужчины (43%), средний уровень среднесуточного АД (АД-24) — 168/94 мм рт.ст.). Проводили измерение офисного и среднесуточного АД, массы миокарда левого желудочка (ММЛЖ) по данным эхокардиографии; функцию почек определяли по данным измерения расчетной скорости клубочковой фильтрации (рСКФ) (CKD-EPI), объёма суточной мочи, суточной экскреции белка и альбумина с мочой, суточного K- и Na-уреза. Первичной конечной точкой эффективности РДН считали снижение систолического АД (САД)-24; вторичными конечными точками были: достижение целевого уровня АД, доля "ответчиков" (лиц со снижением среднесуточного систолического артериального давления (САД-24) на 5 мм рт.ст. и более), уменьшение ММЛЖ, замедление темпов снижения рСКФ (изменение рСКФ <3 мл/мин/1,73 м² в год).

Результаты. Через 5 лет после РДН в среднем по группе было зарегистрировано значимое САД-24 (p=0,01). Целевое значение клинического систолического АД достигли 15 пациентов (28,3%). Доля "ответчиков" составила 28 человек (52,8%).

По данным эхокардиографии было отмечено значимое снижение толщины межжелудочковой перегородки (p=0,01) в отсутствии существенного уменьшения ММЛЖ (p=0,2). Ежегодные темпы снижения рСКФ составили 2,56 мл/мин/1,73 м². Документировано увеличение суточного диуреза (p=0,02) и экскреции натрия (p=0,01). Степень снижения САД-24 имела прямую количественную взаимосвязь с увеличением суточного натрийуреза (r=-0,63; p=0,017). Согласно ROC-анализу предикторами "ответа" на РДН были исходный уровень САД-24 (>155,5 мм рт.ст.), вариабельность САД-24 (>5,5 мм рт.ст.) и уровень калийуреза (>27,2 ммоль/л).

Заключение. РДН у больных резистентной артериальной гипертензией сопровождается устойчивым в течение 5 лет антигипертензивным эффектом без ускорения темпов ухудшения функции почек, а также положительными структурными изменениями миокарда в виде уменьшения толщины межжелудочковой перегородки. Одним из патофизиологических механизмов снижения АД может быть увеличение натрийуреза, а его предикторами служат исходные уровни САД-24, его вариабельности и суточного калийуреза.

Цель. Оценка показателей центральной гемодинамики и сосудистой жесткости (СЖ) с позиции фенотипа артериальной гипертензии (АГ) у молодых женщин с избыточной массой тела (МТ).

Материал и методы. Обследованы 104 женщины с избыточной МТ и ожирением, в возрасте от 18 до 35 лет (28,41±0,46). По результатам офисного и амбулаторного измерения артериального давления сформированы четыре группы наблюдения: 1 группа — стойкая нормотония (контроль); 2 группа — гипертензия "белого халата"; 3 группа — скрытая АГ; 4 группа — стойкая АГ. Изучали факторы риска, особенности центрального аортального давления и СЖ. Использовали диагностический комплекс BPLab (Петр Телегин, Россия). Проведен корреляционный анализ между показателями СЖ и некоторыми факторами риска обследованных.

Результаты. У обследованных женщин со скрытой и стойкой АГ наибольшие отличия от группы контроля отмечены со стороны суточных показателей центральной гемодинамики — систолическое аортальное давление, диастолическое аортальное давление, среднее аортальное давление и пульсовое аортальное давление. При оценке аортальной жесткости у указанного контингента лиц максимальные значения показателей RWVao/RWV, приведённые к частоте сердечных сокращений 75 уд./мин, выявлены в группах со скрытой и стойкой АГ, что в значительной мере превышает их значения в контрольной группе (Р_1-3=0,0002, Р_1-4<0,0001; Р_1-3=0,0111, Р_1-4=0,0125, соответственно). Подобные изменения отмечены и со стороны таких показателей, как индекс аугментации в аорте и индекс прироста пульсовой волны. При проведении корреляционного анализа между показателями СЖ и ИМТ, а также ОТ выявлена положительная высокозначимая связь между указанными показателями.

Заключение. У молодых женщин с избыточной МТ и ожирением, которые являются носительницами скрытого фенотипа АГ, выявлены достоверно высокие значения показателей центральной гемодинамики относительно группы нормотензивных женщин. Установлены признаки перестройки артериальной стенки не только при стойкой, но и при скрытой АГ. Эти данные необходимо учитывать при обследовании указанного контингента лиц и формировании мероприятий, направленных на выявление скрытой АГ, в связи с уже доказанным ее вкладом в развитие сердечно-сосудистой патологии.

Цель. На основании изучения отдельных биомаркеров у больных новой коронавирусной инфекцией (СOVID-19) в сочетании с острым коронарным синдром (ОКС) разработать способ прогнозирования варианта его развития.

Материал и методы. В исследование были включены больные с тяжелым течением СOVID-19 и наличием ОКС (n=104) трех вариантов его развития: подгруппа 1 (n=35) — нестабильная стенокардия (НС); подгруппа 2 (n=34) — инфаркт миокарда (ИМ) без подъема ST (ИМбпST); подгруппа 3 (n=35) — ИМ c подъемом ST (ИМпST).

Результаты. У больных COVID-19 с ОКС был: зарегистрирован значительный объем поражения легких по КТ (%) — 45,00 (35,00; 55,00), высокие баллы по реанимационным шкалам тяжести: SOFA — 16,00 (14,00; 18,00) и SAPS II — 21,00 (17,00; 24,00), а также повышенные значения С-реактивного белка, (мг/л) — 129,60 (74,55; 198,68), креатинфосфокиназы (КФК) (Е/л) — 1986,50 (1204,50; 2163,00), лактатдегидрогеназы (Е/л) — 1117,50 (711,25; 1458,00), тропонина (нг/л) — 82,50 (63,00; 119,50) и ферритина (нг/лм) — 965,50 (757,25; 1222,50). Среди показателей цитокинового спектра были зарегистрированы как повышенные значения: интерлейкина (ИЛ)-1β (пг/мл) — 8,94 (8,48; 9,50); так и сниженные: ИЛ-4 (пг/мл) — 10,52 (10,01; 10,91); ИЛ-10 (пг/мл) — 85,11 (83,02; 87,98); интерферона-γ (пг/мл) — 9,27 (8,58; 9,85). В подгруппе с ИМпST установлены самые высокие баллы SOFA (Me=18,00; р_1-3=0,003 и р_2-3<0,001) и SAPS II (Me=25,00; все р<0,001). У пациентов с НС содержание общего белка в крови было выше (р_1-2<0,001 и р_1-3=0,003), а уровень С-реактивного белка и КФК — ниже (все р<0,001), чем в подгруппах сравнения, а также зарегистрированы самые высокие значения ИЛ-4 (Me=10,91 пг/м; р<0,001), ИЛ-10 (Ме=86,60; р=0,002), интерферона-γ (Me=9,75; пг/мл, р_1-2=0,002 и р_1-3<0,001) и наиболее низкие — ИЛ-1β (Me=8,51 пг/мл; р<0,001), ИЛ-6 (Me=14,90 пг/мл; р<0,001), фактора некроза опухолей-α (Me=22,21 пг/мл, р_1-3=0,009).

Заключение. Основной вклад в прогнозирование разделения групп НС и ИМ внесли шкала SAPS II и ИЛ-1β, в меньшей степени КФК и ИЛ-6; для уточнения варианта ИМ (с подъемом и без подъема ST-сегмента) — шкала SOFA и ИЛ-6. Полученные дискриминантные модели имеют чувствительность 97% и 91%, а специфичность 97% и 85%, соответственно.

Цель. В сравнительном аспекте представить клиническую характеристику острого инфаркта миокарда (ИМ) у пациентов с ВИЧ-инфекцией, госпитализированных в региональные сосудистые центры.

Материал и методы. Проведен ретроспективный анализ 5990 медицинских карт пациентов с ИМ, среди которых была выделена группа из 38 ВИЧ-инфицированных больных. Контрольная группа пациентов с ИМ без ВИЧ-инфекции (n=114) сформирована случайным образом. В группах сравнивали демографические данные, сердечно-сосудистые факторы риска (ФР), клинические и инструментально-лабораторные показатели, характеризующие ИМ. Ассоциации характеристик ИМ с ВИЧ-статусом оценивали посредством однофакторной и многофакторной логистической регрессии с поправкой на пол, возраст, массу тела и сердечно-сосудистые ФР.

Результаты. Пациенты с ВИЧ-инфекцией, в отличие от ВИЧ-негативных, были моложе (медиана возраста 47 и 63 года, соответственно). У них были меньше индекс массы тела (23,9 и 27,7 кг/м²), ниже уровни в крови общего холестерина (4,6 и 5,1 ммоль/л), холестерина не-липопротеинов высокой плотности (3,4 и 3,9 ммоль/л), глюкозы (5,8 и 7,1 ммоль/л), высокочувствительного С-реактивного белка (вчСРБ) (5,6 и 24,9 мг/л) и гемоглобина (139,5 и 149,0 г/л), выше уровень сердечного тропонина I (8,0 и 4,1 пг/мл). В группе ВИЧ чаще встречались передний ИМ (в 71,1% и 41,2%), поражение передней нисходящей артерии (ПНА) (в 70,4% и 43,0%), систолическая дисфункция левого желудочка (ЛЖ) (в 36,8% и 20,2%), анемия (в 34,2% и 7,1%), реже — ожирение (в 7,9% и 31,6%) и трехсосудистое поражение (в 6,9% и 36,0%). ВИЧ-позитивные пациенты менее часто подвергались коронарной ангиопластике (68,4% и 93,9%). В скорректированной многофакторной регрессионной модели выявлены независимые ассоциации ВИЧ-инфекции с передним ИМ (отношение шансов [95% доверительный интервал] 3,06 [1,05-8,88]), поражением ПНА (3,5 [1,09-11,29]), трехсосудистым поражением (0,17 [0,03-0,92]), систолической дисфункцией ЛЖ (4,55 [1,37-15,13]), анемией (8,51 [1,73-41,94]) и вчСРБ >5 мг/л (0,08 [0,01-0,49]).

Заключение. У ВИЧ-инфицированных пациентов с ИМ, получавших лечение в условиях регионального сосудистого центра, чаще встречались передний ИМ, поражение ПНА, систолическая дисфункция ЛЖ, анемия, ниже был уровень вчСРБ крови, реже выявлялось трехсосудистое поражение. При этом пациенты с ВИЧ были моложе и имели меньше традиционных сердечно-сосудистых ФР, что предполагает наличие дополнительных ассоциированных с ВИЧ механизмов развития ИМ.

Цель. На основании данных российского регистра РЕГИОН-ИМ оценить прогноз пациентов с инфарктом миокарда (ИМ) и хронической болезнью почек (ХБП), выявить особенности течения заболевания и лечения данной группы пациентов в реальной клинической практике.

Материал и методы. РЕГИОН-ИМ — Российский рЕГИстр Острого иНфаркта миокарда — многоцентровое проспективное наблюдательное исследование, в которое было включено 10884 пациента. Данные об уровне креатинина и скорости клубочковой фильтрации (СКФ) были получены у 10229 человек.

Результаты. Среди пациентов, включенных в регистр РЕГИОН-ИМ, снижение СКФ <60 мл/мин/1,73 м² было диагностировано у 30,5%. Пациенты с ИМ и ХБП статистически значимо старше пациентов с сохранной функцией почек, они имеют большее количество сопутствующих коморбидных патологий, у них чаще был диагностирован ИМ без подъема сегмента ST, им реже проводилась коронароангиография и чрескожное коронарное вмешательство. Пациенты с ХБП реже получали все группы лекарственных препаратов, назначаемых после ИМ. Смертность пациентов с ХБП в нашем исследовании была статистически значимо выше по сравнению со смертностью пациентов с сохранной функцией почек как на госпитальном этапе (8,4% и 1,7%, соответственно, отношение шансов 5,31; 95% доверительный интервал: 4,25-6,62; р<0,005), так и через год после индексного события (10,1% и 3,6%, соответственно, отношение шансов 3,03; 95% доверительный интервал: 2,54-3,61, р<0,005).

Заключение. Снижение СКФ является фактором, влияющим на увеличение смертности у пациентов с ИМ. Пациенты с ХБП и ИМ имеют очень высокий риск сердечно-сосудистых осложнений, нуждаются в интенсивной терапии в острый и отсроченный период заболевания, однако они зачастую не получают медикаментозную терапию в полном объеме, им реже проводится коронароангиография и инвазивное лечение. Необходимо проведение крупных клинических исследований для изучения особенностей течения заболевания и выбора оптимальной тактики лечения пациентов с ИМ и сниженной функцией почек.

Цель. Оценить динамику и вариабельность числа случаев госпитализации пациентов по поводу хронической ишемической болезни сердца (ХИБС) в Российской Федерации и ее субъектах в 2014-2023 гг.

Материал и методы. Проведен анализ данных Росстата о структуре числа случаев госпитализации пациентов по поводу ишемической болезни сердца (ИБС)/ХИБС/постинфарктного кардиосклероза (ПИКС) среди взрослых (18 лет и старше), содержащихся в таблице 2000 федеральной формы статистического наблюдения № 14, и выполнена оценка их динамики за 2014-2023гг. Определены среднерегиональные показатели госпитализации с ИБС/ХИБС/ ПИКС на 100 тыс. взрослого населения (М±σ), относительные значения (%). Для проведения статистического анализа использовали пакеты SPSS 26.0 (IBM Company) и Exсel (Microsoft для Microsoft Windows).

Результаты. Среднерегиональное число случаев госпитализации пациентов по поводу ИБС в 2014г составило 1612,0±416,8 на 100 тыс. взрослого населения, в 2023г — 1331,8±448,4 на 100 тыс. взрослого населения (p<0,0001; показатель наглядности 82,7±15%). Среднерегиональное число случаев госпитализации пациентов по поводу ХИБС в 2014г составило 550,9±325,7 на 100 тыс. взрослого населения, в 2023г — 551,4±367,5 на 100 тыс. взрослого населения (р=0,9; показатель наглядности 107,3±47,4%). Среднерегиональная доля госпитализаций пациентов по поводу ХИБС в общей структуре числа случаев госпитализации пациентов по поводу ИБС в 2014г составила 33,4±15,7%, в 2023г — 39,4±16,2%. Коэффициент вариации числа случаев госпитализаций пациентов по поводу ИБС увеличился с 25,8% до 33,7%; по поводу ХИБС — с 59,5% до 66,6%. В 2023г по сравнению с 2014г отмечен статистически значимый (р<0,0001) рост вклада ПИКС в число случаев госпитализаций пациентов по поводу ХИБС: среднерегиональное значение в 2014г составило 25,1±16,7%, а в 2023г — 32,4±19,3%. В 36 субъектах зарегистрировано снижение относительного и абсолютного числа случаев госпитализации пациентов по поводу как ИБС, так и ХИБС; в 7 субъектах — зафиксирован рост, в 39 субъектах — разнонаправленные изменения.

Заключение. Региональная динамика числа случаев госпитализации пациентов по поводу ХИБС и вклада ХИБС в ИБС в Российской Федерации и ее субъектах в 2014-2023гг значительно варьирует, за десятилетний период не отмечено однонаправленных изменений. Для корректных сопоставлений показателей в динамике необходимы изменения в подходах к сбору статистической информации. Выявленные тенденции могут быть связаны как с подходами к организации лечебно-диагностической помощи, так и особенностями учета причин госпитализации по кодам МКБ-10. Ввиду большого числа факторов, оказывающих влияние на госпитализацию пациентов по поводу ХИБС, целесообразно определить степень влияния каждого из них в условиях практического здравоохранения Российской Федерации.

Цель. Изучить распространенность синдрома старческой астении (ССА) и основных гериатрических синдромов у госпитализированных пациентов с хронической сердечной недостаточностью (ХСН), а также прогноз в зависимости от выраженности синдрома "хрупкости".

Материал и методы. Проспективно включено 250 пациентов старше 75 лет, госпитализированных в стационар по поводу декомпенсации ХСН, медиана возраста составила 83,0 [77,0-86,0] года, 41,6% (n=104) мужского пола. Всем пациентам помимо традиционных лабораторно-инструментальных исследований, включая N-концевой промозговой натрийуретический пептид и эхокардиографическое исследование, определялся ССА по шкале "Возраст не помеха" на 5 день госпитализации: при наличии 2 баллов и менее ССА исключался, при 3-4 баллов — считалось, что у пациента вероятная преастения, при 5-7 баллов — вероятный ССА. Пациентам, набравшим промежуточное значение в количестве 3-4 баллов, для уточнения наличия ССА применялась краткая батарея тестов физического функционирования. Для оценки распространенности других гериатрических синдромов всем пациентам оценивались когнитивная функция по Монреальской когнитивной шкале и зависимость от посторонней помощи по шкале Бартел. В качестве первичной конечной точки определялась госпитальная летальность от всех причин.

Результаты. Распространенность ССА составила 64,0% (n=160) у госпитализированных пациентов с ХСН. Частота сохранной фракции выброса левого желудочка у пациентов с ХСН и ССА составила 51,1%. Пациенты с ССА и ХСН отличались худшей переносимостью физической нагрузки (NYHA III-IV встречалась в 90,6% vs 65,6%, р<0,05), более высокими значениями N-концевого промозгового натрийуретического пептида (2912,5 [1709,0-6455,0] vs 1903,1 [1577,3-3031,8] пг/мл, р<0,05) по сравнению с пациентами с ХСН и без ССА. Длительность внутривенной диуретической терапии и продолжительность госпитализации у пациентов с ССА и ХСН была выше, чем у пациентов без ССА 7,1±3,4 vs 5,5±3,4 дней (p<0,05) и 8,1±3,5 vs 7,1±2,7 дней (p<0,05), соответственно. Достижение первичной конечной точки отмечалось у 16,1% (n=22) при сопутствующей ССА по сравнению с 7,1% (n=8) у пациентов с ХСН без ССА (p<0,05). Наличие ССА увеличивало шанс госпитальной летальности почти в 3 раза у пациентов старческого возраста с ХСН (отношение шансов 2,8; 95% доверительный интервал: 1,2-6,4, p<0,05).

Заключение. Актуальность комплексной оценки гериатрического статуса пациента старческого возраста с ХСН обусловлена высокой распространенностью ССА в этой когорте пациентов и выраженным влиянием на прогноз. Выявление ССА может помочь в принятии клинически важных решений, выделении группы высокого риска развития осложнений и возможной оптимизации лечения. Учитывая, что ССА может быть потенциально обратимым, это особо подчеркивает важность оптимизации терапии ХСН, с одной стороны, и проведение комплексной оценки ССА у пациентов старческого возраста с ХСН, с другой, для улучшения прогноза обоих заболеваний.

Цель. Выделить с помощью кластерного анализа фенотипы пациентов с хронической сердечной недостаточностью с сохраненной фракцией выброса (ХСНсФВ) в возрасте 60 лет и старше на основании клинических характеристик и уровня приверженности лечению.

Материал и методы. В обсервационное исследование включены 212 амбулаторных пациентов в возрасте ≥60 лет с диагностированной ХСНсФВ. Приверженность определялась по шкалам Мориски-Грина (MMAS-4) и НОДФ (шкала общей приверженности лечению пациентов с хроническими неинфекционными заболеваниями Национального общества доказательной фармакотерапии). Вероятная старческая астения оценивалась с помощью опросника "Возраст не помеха". Для выделения фенотипов проведён кластерный анализ методом Уорда с использованием z-стандартизированных показателей.

Результаты. Медиана баллов по шкале MMAS-4 составила 4 [3; 4], высокая приверженность зафиксирована у 68,9% пациентов. По шкале приверженности НОДФ медианный балл составил 0 [0; 0], полная приверженность зафиксирована у 78,3% пациентов. По опроснику "Возраст не помеха" медианный балл составил 1 [0; 3]. При проведении корреляционного и регрессионного анализа статистически значимых взаимосвязей между исследуемыми параметрами выявлено не было. Оптимальное количество кластеров составило 2: 163 (76,9%) наблюдения в кластере 1, 49 (23,1%) — в кластере 2. Пациенты I группы имели более высокую приверженность медикаментозной терапии (p<0,001), чаще посещали врача (p<0,001) и чаще имели в анамнезе ишемическую болезнь сердца (p=0,032) и инфаркт миокарда (p=0,006). Пациенты II группы были старше (p=0,016), имели более высокий риск вероятной старческой астении (p=0,021) и были менее информированы о текущих показателях глюкозы (p<0,001) и холестерина (p=0,001) в крови. По частоте назначения лекарственных препаратов группы статистически значимо не различались.

Заключение. Высокая приверженность ассоциирована с частыми визитами к врачу и высокой информированностью пациента. Пациенты с ХСНсФВ неишемической этиологии требуют дополнительного контроля и мер по повышению приверженности лечению.

Цель. Изучить взаимосвязь адреномедуллина, катестатина, норадреналина и параметров вариабельности ритма сердца (ВРС) с коронарной микроваскулярной дисфункцией (КМД) у пациентов с необструктивным поражением коронарных артерий (КА).

Материал и методы. В исследование включено 29 пациентов (55 (51; 63) лет) с сохраненной фракцией выброса левого желудочка (63 (61; 66)%) и необструктивным поражением КА. Оценку сывороточных уровней биомаркеров выполняли исходно и через 12 мес. наблюдения с помощью иммуноферментного анализа. По данным динамической однофотонной эмиссионной компьютерной томографии оценивали стандартные полуколичественные индексы нарушения миокардиальной перфузии и параметры миокардиального кровотока. При отсутствии обструктивного поражения КА снижение уровня резерва миокардиального кровотока (CFR) ≤2 расценивалось как наличие КМД. По данным суточного мониторирования электрокардиограммы определяли показатели ВРС.

Результаты. В зависимости от наличия КМД пациенты были разделены на 2 группы: группа "КМД+" (n=14) и группа "КМД-" (n=15). По данным суточного мониторирования электрокардиограммы у пациентов с КМД выявлено снижение общей ВРС и показателей симпатической активности. Уровни катестатина значимо коррелировали с миокардиальным кровотоком в покое (r=0,329; p=0,019) и параметрами ВРС: средним значением продолжительности всех интервалов R-R (N-N) синусового ритма (среднее NN) (r=-0,410; p=0,001), SDANN (r=-0,276; p=0,036) и SDNNidx (r=0,287; p=0,029). Концентрации норадреналина были взаимосвязаны только с CFR (r=-0,295; p=0,037), а адреномедуллина — со средним NN (r=0,272; p=0,038). Уровни биомаркеров значимо не различались между группами исходно и через 12 мес. При этом уровни норадреналина практически не изменялись в течение проспективного наблюдения, тогда как уровни катестатина у пациентов с "КМД+" имели тенденцию к увеличению на 11,7% (р=0,632), а в группе "КМД-" — на 16,1% (р=0,632), а адреномедуллина — на 19,4% (p=0,325) и 23,7% (р=0,527), соответственно. Независимыми факторами, связанными с КМД, являлись подавление симпатической активности, выражающееся в снижении rMSSD (квадратного корня из средней суммы квадратов разностей между соседними NN-интервалами) ≤60 мс (отношение шансов 1,065; 95% доверительный интервал: 1,005-1,675; р=0,001) и индекс массы тела ≥27,8 кг/м² (отношение шансов 1,061; 95% доверительный интервал: 0,998-1,668; р=0,001).

Заключение. Уровни норадреналина, адреномедуллина и катестатина значимо не различались у пациентов с наличием КМД и без нее, однако концентрации катестатина были взаимосвязаны с миокардиальным кровотоком в покое и параметрами ВРС, тогда как значения норадреналина были взаимосвязаны с CFR, а адреномедуллина — ассоциировались со средним NN.

Цель. Проанализировать значимость магнитно-резонансной томографии (МРТ) сердца с контрастированием и эндомиокардиальной биопсии (ЭМБ) в диагностике миокардита у пациентов с фибрилляцией предсердий (ФП) неясного генеза.

Материал и методы. В исследование включено 57 пациентов с ФП неясного генеза 45,5 [38,8;53,3] лет (77,2% мужчин). У 56,1% пациентов была пароксизмальная, у 22,8% — персистирующая и у 21,1% длительно персистирующая ФП. 35 пациентам была выполнена МРТ сердца с контрастированием с оценкой критериев Lake-Louise. Всем пациентам одномоментно с катетерным лечением ФП выполнена ЭМБ из межжелудочковой перегородки, выводного тракта и верхушки правого желудочка с гистологической диагностикой миокардита на основании модифицированных Всемирной Федерацией сердца Далласских критериев.

Результаты. По данным МРТ сердца с контрастированием у 91,4% диагностировано отсроченное накопление контраста. В 17,1% случаев выявлены признаки отека на Т2-взвешенных изображениях, при этом среднее значение индекса отека по левому желудочку составило 1,6±0,3 (норма <2,0). У 25,7% — были выявлены признаки гиперемии, при расчете индекса гиперемии левого желудочка его среднее значение составило 3,4 [2,2;4,0] (норма <4,0). Миокардит был диагностирован у 12 пациентов (34,3%) с выявлением 3 критериев у 2 пациентов, 2 — у 10 (у 6 — гиперемия+фиброз, у 4 — отек+фиброз), 1 (фиброз) — у 22. Гистологические критерии лимфоцитарного миокардита выявлены у 28 пациентов из 57 (49,1%): у 19 (67,9%) — очаговый, у 6 (21,4%) диффузный и у 3 (10,7%) — диффузно-очаговый. Наличие признаков отека по МРТ было фактором, наиболее сильно связанным с общим количеством выявленных Т-лимфоцитов во фрагментах миокарда, оцененного при помощи ROC-анализа (AUC 0,782 (95% доверительный интервал: 0,61-0,93), р=0,032). Сочетанное использование МРТ и ЭМБ позволило повысить точность диагностики миокардита с 34,3 до 62,9%.

Заключение. Миокардит был диагностирован у 34,3% больных по данным МРТ и у 49,1% по данным ЭМБ. Наличие отека по данным МРТ было единственным признаком, имеющим предсказательную значимость выраженности воспалительной клеточной инфильтрации во фрагментах миокарда. Гистология в сочетании с МРТ повысила точность диагностики миокардита у пациентов с ФП неясного генеза с 34,3 до 62,9%.

Цель. Сопоставить профиль циркулирующих биомаркеров и экспрессию релевантных генов фиброза в миокарде с результатами клинико-морфологической оценки выраженности миокардиального фиброза у пациентов с обструктивной формой гипертрофической кардиомиопатии (ГКМП), перенесших септальную миоэктомию (СМЭ).

Материал и методы. В проспективное исследование включено 69 пациентов с обструктивной ГКМП и показаниями к септальной редукции. Проведена оценка результатов лабораторно-инструментального обследования, эхокардиографии, магнитно-резонансной томографии сердца, гистологического исследования, уровней сывороточных биомаркеров (трансформирующий ростовой фактор бета-1 (TGF-β1), матриксная металлопротеиназа-9 (MMP-9), тканевой ингибитор матриксных металлопротеиназ-1 (TIMP-1), галектин-3, солюбилизированный ST2 рецептора 4 интерлейкина-1 (sST2), C-телопептид коллагена I типа (CITP), С-концевой пропептид коллагена I типа (PICP) и N-концевой пропептид проколлагена III типа (PIIINP)), анализ РНК, полученной из интраоперационных биоптатов миокарда.

Результаты. Выявлено повышение уровней галектина-3, TGF-β1, sST2 и маркеров синтеза коллагена, а также уровня маркера деградации коллагена CITP в сыворотке крови. Установлены связи между уровнем PIIINP и толщиной межжелудочковой перегородки, индексированной к площади поверхности тела (p=0,049), а также диаметром левого предсердия (p=0,024). Отмечено повышение уровней экспрессии релевантных генов фиброза, за исключением TIMP1. Повышенный уровень циркулирующего PIСP был ассоциирован с увеличением экспрессии генов галектина-3 и рецептора 1 типа интерлейкина-1 в миокарде. После выполнения СМЭ выявлено, что у пациентов с отсутствием положительной динамики N-концевого промозгового натрийуретического пептида был более высокий уровень sST2. Установлена отрицательная связь между экспрессией гена ММР9 в миокарде и динамикой размера левого предсердия в отдаленном периоде после СМЭ (p=0,032).

Заключение. Профиль циркулирующих биомаркеров связан с экспрессией релевантных генов фиброза в миокарде и является перспективным неинвазивным методом, позволяющим судить об активности процессов фиброза. Миокардиальный фиброз играет важную роль при оценке прогноза на этапах динамического наблюдения пациентов с ГКМП.

Цель. Изучить сравнительную фармакокинетику и установить биоэквивалентность препаратов Розувастатин, таблетки, покрытые пленочной оболочкой, 20 мг (ООО "НТФФ "ПОЛИСАН", Россия) (Т) и препарата Крестор®, таблетки, покрытые пленочной оболочкой, 20 мг (АстраЗенека ЮК Лимитед, Великобритания) (R), при однократном применении в дозе 20 мг натощак здоровыми добровольцами, а также изучение безопасности и переносимости.

Материал и методы. Открытое рандомизированное перекрестное двухпериодное исследование сравнительной фармакокинетики и биоэквивалентности препаратов Т и R при однократном приеме натощак было проведено с участием 46 здоровых добровольцев на базе одного исследовательского центра. После рандомизации добровольцы в каждом Периоде исследования однократно принимали 20 мг розувастатина в различной последовательности (TR или RT). Периоды I и II были разделены 14-дневным отмывочным периодом. Концентрацию розувастатина в плазме определяли методом высокоэффективной жидкостной хроматографии с масс-спектрометрическим детектированием и рассчитывали основные фармакокинетические параметры: площадь под кривой "концентрация действующего вещества — время" в интервале времени от 0 до 72 ч (AUC_0-t) и максимальную концентрацию (C_max). Препараты считались биоэквивалентными, если 90% доверительные интервалы (ДИ) отношений средних геометрических значений T/R для C_max и AUC_0-t находились в диапазоне 80-125%. Оценка безопасности включала анализ показателей жизнедеятельности, физикального осмотра, лабораторных исследований, электрокардиографии в 12 отведениях и регистрацию нежелательных явлений (НЯ), возникших в ходе исследования.

Результаты. 44 из 46 рандомизированных добровольцев составили популяцию безопасности, 42 участника завершили исследование без значительных отклонений от протокола и составили популяцию для оценки фармакокинетических параметров, статистического анализа и оценки биоэквивалентности. Значения фармакокинетических параметров T и R были сопоставимы. 90% ДИ для AUC_0-t и C_max находились в границах приемлемости 80,00-125,00%: 91,71-107,41% и 91,58-115,83%, соответственно. Всего в исследовании было зарегистрировано 2 НЯ у 1 участника после приёма препарата R. Частота НЯ не отличалась между группами. Ни в одной из групп в ходе исследования не было зарегистрировано клинически значимых отклонений показателей жизнедеятельности, физикального осмотра, лабораторных исследований и ЭКГ.

Заключение. Препараты T и R были признаны биоэквивалентными и продемонстрировали сходные профили безопасности.

Российское кардиологическое общество

При участии: Всероссийского научного общества специалистов по клинической электрофизиологии, аритмологии и кардиостимуляции, Ассоциации сердечно-сосудистых хирургов

Одобрено Научно-практическим Советом Минздрава Российской Федерации